ЛИРИЧЕСКАЯ ЦЕПОЧКА БАЙРОНА

Проворная Е., 207 группа
1. ЛИРИЧЕСКАЯ ЦЕПОЧКА БАЙРОНА
Условные знаки:
Краснымвыделены ключевые мотивы и образы для лирики Байрона
Подчеркнутымвыделенным -слова-связки, объединяющие стихотворения в лирическую цепочку(связь объяснена в сносках)
!! Не все стихотворения даны целиком- в некоторых выбраны фрагменты, важные для понимания связи с другим стихотворением.
СОН
I

Жизнь наша двойственна; есть область Сна,
Грань между тем, что ложно называют
Смертью и жизнью; есть у Сна свой мир,
Обширный мир действительности странной.
И сны в своем развитье дышат жизнью,
Приносят слезы, муки и блаженство.
Они отягощают мысли наши,
Снимают тягости дневных забот,
Они в существованье наше входят,
Как жизни нашей часть и нас самих.
Они как будто вечности герольды;
Как духи прошлого, вдруг возникают,
О будущем вещают, как сивиллы.
В их власти мучить нас и услаждать,
Такими делать нас, как им угодно,
Нас потрясать виденьем мимолетным
Теней исчезнувших - они такие ж?
Иль прошлое не тень? Так что же сны?
Создания ума? Ведь ум творит
И может даже заселить планеты
Созданьями, светлее всех живущих,
И дать им образ долговечней плоти.
Виденье помню я, о нем я грезил
Во сне, быть может, - ведь безмерна мысль,
Ведь мысль дремотная вмещает годы,
Жизнь долгую сгущает в час один.

<…>

V

Внезапно изменилось сновиденье.
Любимая повенчана с другим,
Но муж любить ее, как он, не может.
Далеко от него в родимом доме
Она жила, окружена детьми.
Потомством красоты, - но что случилось?
Вдруг по лицу ее мелькнула грусть,
Как будто тень печали затаенной,
И, словно от невыплаканных слез,
Поникшие ресницы задрожали.
Что значит грусть ее? Она любима,
Здесь нет того, кто так ее любил.
Надеждой, плохо скрытым огорченьем
Не может он смутить ее покой.
Что значит грусть ее? Ведь не любила
Она его, и он об этом знал,
И он, как призрак прошлого, не мог
Витать над ней и омрачать ей мысли.

VI

Внезапно изменилось сновиденье.
Вернулся странник и пред алтарем
Стоял с невестой, доброй и прекрасной,
Но Звездным Светом юности его
Лицо прекрасное другое было.
Вдруг выразилось на его челе
Пред алтарем то самое смятенье,
Что в одиночестве часовни старой
Его так взволновало, и сейчас,
Как и тогда, вдруг по его лицу
Скользнула тень невыразимых мыслей,
Мелькнула - и пропала в тот же миг.
И он спокойно клятву произнес,
Как подобало, но ее не слышал.
Все закружилось, он не замечал
Того, что совершалось, что свершится,
Но старый дом, старинный зал знакомый,
И комнаты, и место, и тот день,
И час, и солнце яркое, и тени -
Все, что ее когда-то окружало,
Ее - его судьбу, - назад вернулось
И встало между ним и алтарем.
Как в час такой могли они явиться?

VII

Внезапно изменилось сновиденье.
Владычицу его любви постигла
Болезнь душевная, и светлый ум
Куда-то отлетел, ее покинув.
В ее глазах погаснул блеск, а взор
Казался неземным, и королевой
Она в своем волшебном царстве стала.
Витали мысли у нее бессвязно.
Мир образов, незримых для других,
Стал для нее знакомым и обычным.
Считают то безумием, но мудрый
Еще безумнее, ведь страшный дар -
Блеск меланхолии, унылой грусти.
Не есть ли это правды телескоп?
Он приближает фантастичность далей,
Показывает обнаженной жизнь
И делает действительность реальной.
<…>

IX

Мой сон исчезнул и не продолжался.
И странно было, что судьба обоих
Так ясно обозначилась во сне,
Как и в действительности, - и безумьем
Закончила она, несчастьем - оба.

СТАНСЫ К АВГУСТЕ
Когда был страшный мрак кругом,
И гас рассудок мой, казалось,
Когда надежда мне являлась
Далеким бледным огоньком;

Когда готов был изнемочь
Я в битве долгой и упорной,
И, клевете внимая черной,
Все от меня бежали прочь;

Когда в измученную грудь
Вонзались ненависти стрелы,
Лишь ты во тьме звездой блестела
И мне указывала путь.

Благословен будь этот свет
Звезды немеркнувшей, любимой ,
Что, словно око серафима,
Меня берег средь бурь и бед.

За тучей туча вслед плыла,
Не омрачив звезды лучистой;
Она по небу блеск свой чистый,
Пока не скрылась ночь, лила.

О, будь со мной! учи меня
Иль смелым быть иль терпеливым:
Не приговорам света лживым, -
Твоим словам лишь верю я!

Как деревцо стояла ты,
Что уцелело под грозою,
И над могильною плитою
Склоняет верные листы.

Когда на грозных небесах
Сгустилась тьма и буря злая
Вокруг ревела, не смолкая,
Ко мне склонилась ты в слезах.

Тебя и близких всех твоих
Судьба хранит от бурь опасных.
Кто добр - небес достоин ясных;
Ты прежде всех достойна их.

Любовь в нас часто ложь одна;
Но ты измене не доступна,
Неколебима, неподкупна,
Хотя душа твоя нежна.

Все той же верой встретил я
Тебя в дни бедствий, погибая,
И мир, где есть душа такая,
Уж не пустыня для меня.


В альбом (1809)
Как одинокая гробница
Вниманье путника зовет,
Так эта бледная страница
Пусть милый взор твой привлечет.
И если после многих лет
Прочтешь ты, как мечтал поэт,
И вспомнишь, как тебя любил он,
То думай, что его уж нет,
Что сердце здесь похоронил он.

Тьма

Я видел сон… не все в нем было сном.
Погасло солнце светлое — и звезды
Скиталися без цели, без лучей
В пространстве вечном; льдистая земля
Носилась слепо в воздухе безлунном.
Час утра наставал и проходил,
Но дня не приводил он за собою…
И люди — в ужасе беды великой
Забыли страсти прежние… Сердца
В одну себялюбивую молитву
О свете робко сжались — и застыли.
Перед огнями жил народ; престолы,
Дворцы царей венчанных, шалаши,
Жилища всех имеющих жилища —
В костры слагались… города горели…
И люди собиралися толпами
Вокруг домов пылающих — затем,
Чтобы хоть раз взглянуть в лицо друг другу.
Счастливы были жители тех стран,
Где факелы вулканов пламенели…
Весь мир одной надеждой робкой жил…
Зажгли леса; но с каждым часом гас
И падал обгорелый лес; деревья
Внезапно с грозным треском обрушались…
И лица — при неровном трепетанье
Последних, замирающих огней
Казались неземными… Кто лежал,
Закрыв глаза, да плакал; кто сидел,
Руками подпираясь, улыбался;
<…>
Так постепенно
Всех голод истребил; лишь двое граждан
Столицы пышной — некогда врагов —
В живых осталось… встретились они
У гаснущих остатков алтаря —
Где много было собрано вещей
Святых ..............
Холодными, костлявыми руками,
Дрожа, вскопали золу… огонек
Под слабым их дыханьем вспыхнул слабо,
Как бы в насмешку им; когда же стало
Светлее, оба подняли глаза,
Взглянули, вскрикнули и тут же вместе
От ужаса взаимного внезапно
Упали мертвыми ..........
.....................
.......... И мир был пуст;
Тот многолюдный мир, могучий мир
Был мертвой массой, без травы, деревьев,
Без жизни, времени, людей, движенья…
То хаос смерти был. Озера, реки
И море — все затихло. Ничего
Не шевелилось в бездне молчаливой.
Безлюдные лежали корабли
И гнили на недвижной, сонной влаге…
Без шуму, по частям валились мачты
И, падая, волны не возмущали…
Моря давно не ведали приливов…
Погибла их владычица — луна;
Завяли ветры в воздухе немом…
Исчезли тучи… Тьме не нужно было
Их помощи… она была повсюду…


Дочь Иефая


Если смерть юнойдѣвы нужна,
Чтобъ отчизна была спасена
Отъ войны, отъ неволи, отъбѣдъ...
Мой отецъ! свой исполни обѣтъ!..

Но, отецъ! кровь моя такъ чиста,
Какъ минуты послѣдней мечта;
О, открой мнѣ объятья свои
И предъсмертію дочь осѣни!

Я свою ужъ забыла печаль,
Съ жизнью мнѣразставаться не жаль,
И, убитой любимой рукой,
Будетъмилъмнѣ могильный покой.

И хоть плачетъСолимъза меня,
Не смущайся, будь твердый судья!
Чтобъ отчизна не знала цѣпей,
Не жалѣю я жизни своей.

Но, когда кровь застынетъ моя,
И въ груди ужъ не будетъ огня,
Вспоминай иногда, мой отецъ,
Что съ улыбкой мной встрѣченъконецъ!

У вод вавилонских, печалью томимы,
В слезах мы сидели, тот день вспоминая,
Как враг разъяренный по стогнамСолима
Бежал, все мечу и огню предавая.
Как дочери наши рыдали! Оне
Рассеяны ныне в чужой стороне...

Свободные волны катились спокойно...
"Играйте и пойте!" - враги нам сказали.
Нет, нет! Вавилона сынов недостойно,
Чтоб наши им песни святые звучали;
Рука да отсохнет у тех, кто врагам
На радость ударит хоть раз по струнам!

Повесили арфы свои мы на ивы.
Свободное нам завещал песнопенье
Солим, как его совершилось паденье;
Так пусть же те арфы висят молчаливы:
Вовек не сольете со звуками их,
Гонители наши, вы песен своих!



Душа моя мрачна 1814
Душа моя мрачна. Скорей, певец, скорей!
Вот арфа золотая:
Пускай персты твои, промчавшися по ней,
Пробудят в струнах звуки рая.
И если не навек надежды рок унес,
Они в груди моей проснутся,
И если есть в очах застывших капля слез -
Они растают и прольются.

Пусть будет песнь твоя дика. - Как мой венец,
Мне тягостны веселья звуки!
Я говорю тебе: я слез хочу, певец,
Иль разорвется грудь от муки.
Страданьями была упитана она,
Томилась долго и безмолвно;
И грозный час настал - теперь она полна,
Как кубок смерти, яда полный.







Прощание с Ньюстедским аббатством.

Зачем воздвигаешь ты чертог, сын
крылатых дней? Сегодня ты глядишь со
своей башни; но пройдет немного лет -
налетит ветер пустыни и завоет в твоем
опустелом дворе.
Оссиан


Свищут ветры, Ньюстед, над твоею громадой.
Дом отцов, твои окна черны и пусты.
Вместорозы репейник растет за оградой,
И татарник густой заглушает цветы.

Не воскреснуть суровым и гордым баронам,
Что водили вассалов в кровавый поход,
Только ветер порывистый с лязгом и звоном
Старый щит о тяжелые панцири бьет.

Старый Роберт на арфе своей исступленно
Не взгремит, вдохновляя вождя своего,
Сэр Джон Хорристон спит возле стен Аскалона,
И недвижна рука менестреля его.

При Креси Поль и Хьюберт в кровавой долине
За отчизну и Эдварда пали в бою;
Предки славные! Англия помнит поныне
Вашу гибель, ваш подвиг и славу свою!

Под знаменами Руперта храбрые братья
Землю Марстона полили кровью своей
И посмертно скрепили кровавой печатью
Верность роду несчастных своих королей.

Тени храбрых! Настала минута прощанья,
Ваш потомок уйдет из родного гнезда.
Только память о вас унесет он в скитанья,
Чтоб отважным, как вы, оставаться всегда.

И хотя его взор затуманен слезами,
Эти слезы невольные вызвал не страх:
Он уедет, чтоб славой соперничать с вами,
И о вас не забудет в далеких краях.


Вашаславанезыблема. Спите спокойно:
Ваш потомок клянется ее не ронять.
Хочет жить он, как вы, и погибнуть достойно,
И свой прах с вашим доблестным прахом смешать.

1803

Ты кончил жизни путь, герой! 1814
Теперь твоя начнется слава ,
И в песнях родины святой
Жить будет образ величавый,
Жить будет мужество твое,
Освободившее ее.

Пока свободен твой народ,
Он позабыть тебя не в силах.
Ты пал! Но кровь твоя течет
Не по земле, а в наших жилах;
Отвагу мощную вдохнуть
Твой подвиг должен в нашу грудь.

Врага заставим мы бледнеть,
Коль назовем тебя средь боя;
Дев наших хоры станут петь
О смерти доблестной героя;
Но слез не будет на очах:
Плач оскорбил бы славный прах.


Хочу я быть ребенком вольным… 1807
Хочу я быть ребенком вольным
И снова жить в родных горах,
Скитаться по лесам раздольным,
Качаться на морских волнах.
Не сжиться мне душой свободной
С саксонской пышной суетой!
Милее мне над зыбью водной
Утес, в который бьет прибой!

Судьба! возьми назад щедроты
И титул, что в веках звучит !
Жить меж рабов - мне нет охоты,
Их руки пожимать - мне стыд!
Верни мне край мой одичалый,
Где знал я грезы ранних лет,
Где реву Океана скалы
Шлют свой бестрепетный ответ!

О! Я не стар! Но мир, бесспорно,
Был сотворен не для меня!
Зачем же скрыты тенью черной
Приметы рокового дня?
Мне прежде снился сон прекрасный,
Виденье дивной красоты...
Действительность! ты речью властной
Разогнала мои мечты.

Кто был мой друг - в краю далеком,
Кого любил - тех нет со мной.
Уныло в сердце одиноком,
Когда надежд исчезнет рой!
Порой над чашами веселья
Забудусь я на краткий срок...
Но что мгновенный бред похмелья!
Я сердцем, сердцем - одинок!

Как глупо слушать рассужденья -
О, не друзей и не врагов! -
Тех, кто по прихоти рожденья
Стал сотоварищем пиров.
Верните мне друзей заветных,
Деливших трепет юных дум,
И брошу оргий дорассветных
Я блеск пустой и праздный шум.

А женщины? Тебя считал я
Надеждой, утешеньем, всем!
Каким же мертвым камнем стал я,
Когда твой лик для сердца нем!
Дары судьбы, ее пристрастья,
Весь этот праздник без конца
Я отдал бы за каплю счастья,
Что знают чистые сердца!

Я изнемог от мук веселья,
Мне ненавистен род людской,
И жаждет грудь моя ущелья,
Где мгла нависнет, над душой!
Когда б я мог, расправив крылья,
Как голубь к радостям гнезда,
Умчаться в небо без усилья
Прочь, прочь от жизни - навсегда!

Отрывок,
написанный вскоре
после замужества мисс Чаворт

Бесплодные места, где был я сердцем молод,
‎Анслейскиехолмы!
Бушуя, вас одел косматой тенью холод
‎Бунтующей зимы.
Нет прежних светлых мест, где сердце так любило
‎Часами отдыхать,
Вам небом для меня в улыбке Мэри милой
‎Уже не заблистать.

1805

Из дневника в Кефалонии (1823)
Встревожен мертвых сон, - могу ли спать?
Тираны давят мир, - я ль уступлю?
Созрелажатва , - мне ли медлить жать?
На ложе - колкий терн; я не дремлю;
В моих ушах, что день, поет труба,
Ей вторит сердце...

Песня греческих повстанцев (1810)
О Греция, восстань!
Сиянье древней славы
Борцов зовет на брань,
На подвиг величавый.

К оружию! К победам!
Героям страх неведом.
Пускай за нами следом
Течеттиранов кровь.

С презреньем сбросьте, греки,
Турецкое ярмо,
Кровью вражеской навеки
Смойте рабское клеймо!

Пусть доблестные тени
Героев и вождей
Увидят возрожденье
Эллады прежних дней.

Пусть встает на голос горна
Копьеносцев древних рать,
Чтоб за город семигорный
Вместе с нами воевать.

Спарта, Спарта, к жизни новой
Подымайся из руин
И зови к борьбе суровой
Вольных жителей Афин.

Пускай в сердцах воскреснет
И нас объединит
Герой бессмертной песни,
Спартанец Леонид.

Он принял бой неравный
В ущелье Фермопил
И с горсточкою славной
Отчизну заслонил.

И, преградив теснины,
Три сотни храбрецов
Омыли кровью львиной
Дорогу в край отцов.

К оружию! К победам!
Героям страх неведом.
Пускай за нами следом
Течеттиранов кровь.

ПРОМЕТЕЙ
1

Титан! На наш земной удел,
На нашу скорбную юдоль,
На человеческую боль
Ты без презрения глядел;
Но что в награду получил?
Страданье, напряженье сил
Да коршуна, что без конца
Терзает печень гордеца,
Скалу, цепей печальный звук,
Удушливое бремя мук
Да стон, что в сердце погребен,
Тобой подавленный, затих,
Чтобы о горестях твоих
Богам не смог поведать он.

2

Титан! Ты знал, что значит бой
Отваги с мукой... ты силен,
Ты пытками не устрашен,
Но скован яростной судьбой.
Всесильный Рок - глухой тиран,
Вселенской злобой обуян,
Творя на радость небесам
То, что разрушить может сам,
Тебя от смерти отрешил,
Бессмертья даром наделил.
Ты принял горький дар, как честь,
И Громовержец от тебяа
Добиться лишь угрозы смог;
Так был наказан гордый бог!
Свои страданья возлюбя,
Ты не хотел ему прочесть
Его судьбу - но приговор
Открыл ему твой гордый взор.
И он постиг твое безмолвье,
И задрожали стрелы молний...

3

Ты добр - в том твой небесный грех
Иль преступленье: ты хотел
Несчастьям положить предел,
Чтоб разум осчастливил всех!
Разрушил Рок твои мечты,
Но в том, что не смирился ты, -
Пример для всех людских сердец;
В том, чем была твоя свобода,
Сокрыт величья образец
Для человеческого рода!
Ты символ силы, полубог,
Ты озарил для смертных путь, -
Жизнь человека - светлый ток,
Бегущий, отметая путь,
Отчасти может человек
Своих часов предвидеть бег:
Бесцельное существованье,
Сопротивленье, прозябанье...
Но не изменится душа,
Бессмертной твердостью дыша,
И чувство, что умеет вдруг
В глубинах самых горьких мук
Себе награду обретать,
Торжествовать и презирать,
И Смерть в Победу обращать.




Ода авторам билля, направленного против разрушителей станков (1812)
Лорд Эльдон, прекрасно! Лорд Райдер, чудесно!
Британия с вами как раз процветет.
Врачуйте ее, управляя совместно,
Заранее зная: лекарство убьет!
Ткачи, негодяи, готовят восстанье ,
О помощи просят. Пред каждым крыльцом
Повесить у фабрик их всех в назиданье!
Ошибку исправить - и дело с концом,

В нужде, негодяи, сидят без полушки.
И пес, голодая, на кражу пойдет.
Их вздернув за то, что сломали катушки,
Правительство деньги и хлеб сбережет,
Ребенка скорее создать, чем машину,
Чулки - драгоценнее жизни людской
И виселиц ряд оживляет картину,
Свободы расцвет знаменуя собой

Идут волонтеры, идут гренадеры,
В походе полки... Против гнева ткачей
Полицией все принимаются меры,
Двумя мировыми, толпой палачей.
Из лордов не всякий отстаивал пули;
О судьях взывали. Потраченный труд!
Согласья они не нашли в Ливерпуле...
Ткачам осуждение вынес не суд,

Не странно ль, что, если является в гости
К нам голод и слышится вопль бедняка.
За ломку машины ломаются кости
И ценятся жизни дешевле чулка?
А если так было, то многие спросят;
Сперва не безумцам ли шею свернуть,
Которые людям, что помощи просят,
Лишь петлю на шее спешат затянуть?


2. Рецензия на роман Ж. Сарамаго «Каин»(2009) с опорой на поэму Байрона «Каин»

Мы существа,
Дерзнувшие сознать свое бессмертье,
Взглянуть в лицо всесильному тирану,
Сказать ему, что зло не есть добро.
Люцифер(«Каин» Байрон)

В своем последнем романе Ж. Сарамаго низвергает иерархию морально-этических ценностей. Это низвержение - настоящая революция. Не только духовная, но и литературная. Вслед за свержением добра и возвеличением архетипического зла(воплощенного в библейском Каине), Сарамаго крушит образную систему. Теперь Каин-добрый, а Бог- злой.
Подобную литературную революцию совершил и Байрон, создавший образ классического романтика-бунтаря, обреченного на бессмертие и одиночество,- Каина. В своем герое Байрон стирает зависть к брату Авелю- сцена убийства брата в поэме будто проглочена. Личность Каина держится на ненависти к Богу. Каин бросает вызов творцу, и вызов этот, сделанный простым смертным,- первый в мировой литературе. Поэтому не совсем справедливо считать Сарамаго революционером: писатель развил байроновскую интерпретацию библейского сюжета. Роман Сарамаго - о человеке-бунтаре, последовательно излагающего ( и доказывающего своими поступками) причины ненависти к Богу. И в поэме, и в романе убийство брата- трагическая вина, причина постоянного личностного раскола, саморазрушения и рефлексии. Но ведь убийство совершено не из зависти, а значит, лишено усугубления одним из страшных библейских грехов.
Каин- один против целого мира. Если у Байрона Каин духовно близок Люциферу, который, кстати, тоже вовсе не показан как воплощение мирового зла, то у Сарамаго герой абсолютно одинок. В роман вплетены ницшеанские мотивы: в нем описана последняя, роковая ступень, после которой - «Бога нет. Бог умер». Выведен человек на грани-как у Достоевского. Смерть или жизнь, зло или добро, одиночество или семья, грехопадение или праведность- Каин постоянно выбирает, при этом выбор его не оценивается как правильный или неправильный. Для Сарамаго важно максимально обособить человека Каина он нечеловека Бога. Попытки Каина эмпирически освоить мир каждый раз доказывают его существование: страстная связь с Лилит, убийство людей в ковчеге, путешествие во времени,- все эти действия( в большей или меньшей степени магические) шаг за шагом отрывают Каина от библейского идеала. Таким образом, роман выстроен на оппозиции жизнь-смерть. Причем выходит, что линия жизни всецело принадлежит Каину, а вот линия смерти-Богу. Образ Бога в романе крайне статичен: его действие ограничивается заключением с Каином сделки после убийства Авеля, а вот Каин все время меняется, ищет, теряет, разочаровывается- существует. Потому- как по Декарту- мыслит и существует.
Каина хочется сравнить со сверхчеловеком. Но нет, это не Прометей: и в поэме, и в романе образ Каина выведен подчеркнуто обыкновенным, не чуждающимся плотских страстей, не лишенный страхов, не наделенный океанской любовью к людям.
Байрон и Сарамаго возвращают античный антропоцентризм, вселяют веру в личность, восстают против средневековой морально-религиозной парадигмы- ну и что, что Библия перекроена.

Судебное заседание по делу:
3 дьявольские сделки
Судья:ДУША

Присяжные:
-Совесть
-Честь
-Библия
-Закон
-Всепрощение
-Справедливость


Судебный протокол №666:

Подсудимые Манфред (Байрон) Дориан Грей (Уайльд) Фауст (Гете)
Где Бернские Альпы Мастерская художника Бэзила Каморка доктора Фауста
Между кем Манфред и альпийские бестелесные духи(условие сделки произносит некий голос свыше) Дориан и Лорд Генри Фауст и Мефистофель
На каких условиях Манфред просил у духов забвения. По его мнению, забвение - это бессмертие. Духи утверждали, что бессмертие «бессильно» и что забвение-в смерти. Манфред отверг смерть и его закляли на вечные мучения бессмертия:
Ни забвенья, ни могилы
Не найдет твой дух унылый;
Заклинанье! - очарован
И беззвучной цепью скован,
Без конца томись, страдай
И в страданьях - увядай!
Дориан мечтает остаться прекрасным навеки (таки же, как и на портрете Бэзила). Бэзил дарит Дориану портрет, а Генри берет юношу в оборот, приучая его к развратной жизни. Сделки как таковой нет-все происходит постепенно Фауст чувствует разочарование в жизни и познании. Он договаривается с Мефистофелем, что тот будет его слугой до тех пор, пока Фаусту не захочется остановить мгновение. Как только Фауст ощутит блаженство бытия, он тут же отдастся в полную власть дьявола Мефистофеля.
Улики
(Особая символика) Манфреда поставили перед фактом. Он поразился перевоплощению духа в прекрасную женщину, потерял самообладание, поэтому сделку фактически совершили без его ведома. Произошедшее следует считать актом наложения чар, а не двустороннего акта сделкивозможно рассмотреть смягчающие варианты приговора Портрет, который стареет вместо своего обладателя. Причем чем чернее и гнуснее душа, тем уродливее портрет. Сделка зафиксирована в письменном документе, закрепленной подписью Фауста, сделанной его же кровью.
Мотивы сделки «Забвенья - лишь забвенья»
Разочарованный герой жаждет забыться от бренного мира навсегда. Изначально: стремление к поиску идеала вечной красоты, возведение искусства на пьедестал человеческих ценностей. Поиск смысла жизни, любопытство ученого, разочарование
Последствия
(жертвы, пострадавшие) Манфред - одинокий скиталец. После заклинания - еще и бессмертный. Он не причинил никому вреда- он лишь исповедовался: то фее, то аббату.
Ни убийств, ни совращений- никаких злодеяний по отношению к внешнему миру. Манфред разрушал самого себя. Возможно, это страшнейшее из преступлений. *Юная актриса Сибилла Вэйн(покончила с собой после объяснения с Дорианом)
*Брат Сибиллы
*Бэзил (Дориан убил друга, когда тот увидел уродливый портрет)
!В романе упоминается, что Дориан своим цинизмом сломал судьбы многим людям- о них подробно не сказано. *Маргарита(юная девушка, искушенная Фаустом и Мефистофелем, впоследствии сошедшая с умадве косвенные жертвы(ради Фауста Маргарита усыпила мать и утопила в пруду дочь)
*Филемон и Бавкида(старики, жившие на месте, где Фауст с Мефистофилем планируют построить плотину).
После сделки Манфред борется с проклятием в одиночку. В итоге он осознает, что смерть «вовсе не страшна» и таким образом сам заслуживает свое забвение. «Портрет этот — как бы совесть. Да, совесть. И надо его уничто­жить»

Сделка прекращается, когда Дориан через много лет видит свой портрет и как бы встречается с настоящим собой. Он протыкает ножом портрет, тем самым убивая себя самого.
*Вывод: зло и красота не могут ужиться. Мефистофель обманывает ослепшего Фауста. Фауст самостоятельно находит момент, который хочется остановить- это восторг от идеи общего дела. Душа Фауста очищается, и в неземном мире он встречает своюБеатриче-Грехтен!
ПРИГОВОР:
Оправдательный приговор вынесен судьей в пользу Фауста, но суд присяжных отклонил решение и во втором слушании был оправдан Манфред. Дополнительных ходатайств и обжалований не последовало.
Небольшой комментарий:
Присяжные со стороны обвинения не позволили оправдать человека, совершившего или спровоцировавшего несколько убийств. Судья же руководствовалась мотивами, движущими Фаустом при заключении договора с дьяволом. Он, в отличие от Дориана, не был гедонистом, а пытался измерить силу зла и познать смысл жизни . Сделка с Мефистофелем оказалась кровавом научным экспериментом, который великодушная Душа намеревалась простить, но который возмутил господ присяжных.
Душа сначала противилась оправданию Манфреда: да, он никого не убил, но стремление к забвению- акт сущего гедонизма(причем в не в смысле античной школы, а в худшем из смыслов), ведущего к духовному разложению. Манфред намеренно посягал на целость Души. НО! Присяжные вверили судье смягчающее обстоятельство (см. протокол), а также вспомнили о том, что за спасение души Фауста боролись отличные адвокаты(ангелы), а Манфреду преодолевать злых духова пришлось самому. И Манфреду нужно дать шанс. Поэтому его и оправдали.